– И всем детям тоже! Каждому досталась целая курица.

– Это невозможно! Бессмыслица! Выдумка! – Старший брат возмущенно смотрит на А-ба. – Скажи, чтобы она замолчала!

– Пока что мне нравится ее сон, – говорит А-ба. – Продолжай, Девочка!

Чем сильнее на меня давят, тем легче врать.

– Я видела птиц в гнезде. Птенцов, которые только-только вылупились из яиц. Мама-птица легонько клевала их. Тук-тук-тук. – Я изображаю нежное постукивание клювом.

Еще мгновение родители и братья обдумывают эту добавку ко сну про пса на крыше. Пока А-ма внимательно рассматривает мое лицо, я стараюсь, чтобы оно оставалось спокойным, как поверхность соевого молока, оставленного на ночь. Наконец она одобрительно кивает.

– Пересчитывает своих детей. Новые жизни. Мать-защитница, – она улыбается. – Все хорошо!

А-ба встает, давая понять, что завтрак окончен. Не знаю, что меня больше беспокоит: то, что мама не может видеть все, что творится у меня в голове, как я всегда думала, или то, что мне сходят с рук мои выдумки. Я чувствую себя ужасно, пока не напоминаю себе, что просто уберегла родных от переживаний, которые мог бы причинить мой сон. Я подношу миску к губам и выпиваю остатки отвара. Несколько горьких горных листьев попадают мне в рот вместе с огненной жидкостью. Хлопья перца чили обжигают желудок. Пока нутро горит, я чувствую сытость.

Когда мы выходим из дома, над головами все еще сверкают звезды. Я несу на спине маленькую корзинку. Остальные тащат большие корзины, перекинув их через плечо. Все вместе мы топаем по грунтовой дорожке, проходящей по деревне под названием Родниковая Вода, которая расположилась в одной из многочисленных долин в горах Наньно. В деревне насчитывается около сорока домов, большинство из которых скрыты в тени старых чайных деревьев. Однако террасы и плантации, где мы работаем, находятся за ее пределами.

Мы присоединяемся к нашим соседям, которые живут через четыре дома от нас. Их младшая дочь Цытэ – моя ровесница. Я заметила бы подругу где угодно, потому что ее головной убор украшен богаче остальных. Помимо чая ее семья выращивает тыквы, капусту, сахарный тростник и хлопок. А еще опиум – его продают жрецу для использования в церемониях и А-ма, которая лечит им тех, кто испытывает мучительные боли из-за сломанных костей, страдает от истощения или душевных болезней, а также горюет после потери любимого человека. Семья Цытэ зарабатывает больше, поэтому они могут приносить в жертву все более крупных животных, а это означает, что куски мяса, которые раздают всем в деревне, тоже становятся все внушительнее и внушительнее. А еще это означает, что шапочка Цытэ украшена множеством серебряных подвесок. Не считая этих различий, мы с Цытэ выглядим как сестры, мы даже ближе, чем сестры, потому что очень много времени проводим бок о бок.

Позади остается последний дом, нам предстоит пройти еще чуть дальше, пока не дойдем до врат духов. На столбах установлены резные фигуры женщины и мужчины. У женщины огромная грудь. Половой орган мужчины, толстый, как бамбук, больше, чем я по росту, торчит наружу. С поперечной балки свисают хищные птицы и злобные собаки. Осторожно! Если кто-то пройдет через врата без должной осторожности и по недосмотру прикоснется к фигурам, может случиться нечто ужасное, например кто-нибудь умрет. Мы все должны помнить о вратах.

Теперь нужно подняться в гору. Мы с Цытэ болтаем, будто расставались не на одну ночь, а на несколько недель.

– Я перед сном вышивала, – сообщает подруга.

– Я заснула, пока А-ба раскуривал трубку, – говорю я ей.

– Горячая вода или чай на завтрак?

– Чай.

– Что снилось?

Я не хочу рассказывать ей. Нам предстоит долгий путь, и единственный способ скоротать время – это игры.

– Сколько различных вредителей ты заметишь на деревьях, пока мы не дойдем до валуна?! – весело восклицаю я.

Девять, и я выиграла.

– Как там твое ткачество? – интересуется Цытэ, зная, что у меня нет к нему таланта.

– Скучища! – восклицаю я, и мужчины неодобрительно оглядываются. – Давай проверим, за сколько прыжков ты доберешься вон до той скалы.

За семь, и я снова побеждаю.

– Вчера вечером Дэцзя сказала, что хочет родить сына.

Дэцзя – невестка Цытэ.

– Тоже мне новости. – Я указываю на небольшой склон. – Спорим, я быстрее тебя окажусь на вершине.

Мои ноги хорошо знают маршрут, и я перепрыгиваю с камня на камень и через открытые корни. Порой песок под ногами становится сухим, как пудра. В других местах камешки впиваются прямо в пятки. Еще не рассвело, и я скорее чувствую, чем вижу возвышающиеся вокруг старые чайные кусты, камфару, гинкго и кассии, а также заросли бамбука.

Я снова выигрываю, и это огорчает Цытэ. Такое случается и между сестрами. Мы с Цытэ близки, но постоянно соперничаем. Сегодня я выиграла во все наши игры, а подруга напомнила, что у нее лучше получается вышивать и ткать. Наш учитель утверждает, что я, если приложу еще немного усилий, смогу доказать, что я умная, а вот про Цытэ он никогда ничего подобного не говорил.

– Увидимся в пункте приема чая, – говорю я, когда Цытэ сворачивает за своей мамой на другую тропинку. Я задерживаюсь, наблюдая, как они карабкаются вверх по крутому склону, а пустые корзины подпрыгивают на спинах, после чего бегу догонять А-ма.

Через полчаса ночная мгла начинает размываться, и небо светлеет. Облака окрашиваются в оттенки розового и нежно-фиолетового. Затем, когда солнце поднимается над горой, все заливает яркий свет. Цикады пробуждаются и начинают стрекотать. А мы лезем все выше и выше. Отец и братья держатся на некотором расстоянии впереди нас, чтобы вести мужские беседы. А-ма в силе не уступает мужчинам, но она не торопится, ищет травы и грибы, которые сможет добавить в свои зелья. Старшая невестка осталась дома с детьми. Для сбора чая они слишком малы, но уже чересчур большие, чтобы таскать их с собой, а вот Вторая и Третья невестки идут вместе с нами со своими младенцами, привязанными к груди; они тоже осматривают влажную лесную траву в поисках чего-то, что можно бросить дома в суп.

Наконец мы добираемся до чайных террас Старшего брата. Я медленно бреду между плотными рядами кустов, осматривая крайние ветви в поисках почки и двух или трех листьев, которые начинают распускаться, когда солнечные лучи согревают их. Я осторожно отщипываю крошечное скопление почек, надавив ногтем большого и указательного пальцев над первым сочленением. Под ногтем большого пальца грязь, а маленькая подушечка натерта.

На мне отметины сборщика чая.

Через два часа ко мне приходит А-ма. Она проводит руками по моим листьям, взбивая и осматривая их.

– Ты молодец, Девочка, находишь